25 марта «Атомстройэкспорт» отметил 25‑летие. Первым гендиректором компании стал Виктор Козлов, до этого почти 10 лет руководивший «Атомэнергоэкспортом». Он вспоминает, почему атомщикам пришлось торговать импортными компьютерами и одеждой, как заключали первый контракт с китайцами и в чем глобально ошиблась Westinghouse.
Переход на хозрасчет
Меня назначили председателем «Атомэнергоэкспорта» в августе 1990 года. Тогда это была бюджетная организация, но в октябре мы получили сообщение, что с 1 января 1991‑го все организации, занятые внешнеэкономической деятельностью, переходят на полный хозрасчет. Половина коллектива из 140 человек в тот же день уволилась. Я собрал костяк, человек двадцать пять, и мы начали думать, как быть дальше. Многие организации выживали за счет того, что завозили в страну компьютеры, бытовую технику, одежду и продавали. Мы решили временно заняться тем же. На доверительной основе, под кредиты получали за рубежом товары. За полгода встали на ноги, и 70 человек, которые остались в «Атомэнергоэкспорте», не пожалели, что не ушли. Еще чуть поработали — начали средства накапливаться. Решили часть денег тратить на работу с потенциальными заказчиками АЭС, прежде всего с китайцами. С КНР наша страна сотрудничала по атомной тематике еще с 1957 года.
Сюрприз для Ельцина
В 1992 году Ельцин собрался с визитом в Китай. У всех ведомств в пожарном порядке запросили предложения по направлениям сотрудничества. А какие направления, если кругом только водка и скороварки с мясорубками? И тут оказывается, что «Атомэнергоэкспорт» ведет переговоры с китайцами и даже имеет определенные наработки. Поручили подготовить соглашение, ну и пошло-поехало.
Противодействие было с двух сторон. Палки в колеса вставляли наследники СССР. Учили? Нет, требовали не договариваться с китайцами, а давить на них авторитетом. С другой стороны младореформаторы поднасели. Эти агитировали отказаться от «ядерной авантюры» — лучше продавать лес. Как бы то ни было, после нескольких месяцев трудных переговоров с китайской стороной, за неделю до визита Ельцина в Пекин, соглашение было подготовлено.
Стаи тощих кошек
Китайцы всегда ценили наш научно-производственный потенциал в атомной энергетике. Но бывало и так, что сотрудничество висело на волоске. Один из заместителей председателя правительства КНР приехал на «Ижорские заводы» под Санкт-Петербургом, старейшее предприятие России, и увидел буквально послевоенную разруху. Цеха едва отапливались, стаи тощих кошек выходили на человеческий голос с поднятыми хвостами и орали — просили есть. Но китайцы слишком уж хотели научиться у нас всему, чтобы потом сооружать новейшие АЭС собственными силами. И решили рискнуть.
Новое имя компании
Соратники Касьянова и Немцова также едва не закопали китайский проект. Тут огромную роль сыграли сторонники ядерного экспорта: Михаил Фрадков, Евгений Адамов и, конечно, Виктор Михайлов — ученый в кресле администратора, министр РФ по атомной энергии.
В 1997 году Фрадков и Михайлов направили в правительство России письмо, в котором доказывали важность подписания контракта на строительство АЭС в Китае. Для нашей страны это было все равно что письмо Эйнштейна руководству США о необходимости «Манхэттенского проекта». В декабре 1997 года генеральный контракт на сооружение Тяньваньской АЭС был подписан, а 25 марта 1998 года в свете таких смелых и рискованных планов ВПО «Зарубежатомэнергострой» и ОАО «Атомэнергоэкспорт» были объединены, и на их основе было образовано ЗАО «Атомстройэкспорт». Я был назначен его гендиректором.
«Мешать не будем, но и помогать тоже»
В апреле 1998 года Борис Немцов, тогда зампредседателя правительства, собрал совещание по китайскому проекту: Министерство по атомной энергии, Минфин, Министерство внешних экономических связей и торговли, Внешэкономбанк, МИД, аппарат правительства. Буквально построил всех и говорит: «Россию втягивают в авантюру, и нужно примерно наказать людей, которые это делают!»
К счастью, здравый смысл возобладал. Все ведомства, кроме Минфина, поддержали строительство. В Минфине, увидев, что общее мнение другое, нехотя поставили визу, но предупредили: «Имейте в виду, мешать не будем, но и помогать тоже». Ну как не помогали и не мешали: Внешэкономбанк задерживал оплату счетов АСЭ на четыре — шесть месяцев. Это против положенных двух недель! Суммы — до 50 млн долларов. Ставка по кредитам была 18–20 % годовых. Приходилось брать кредиты в других банках, проценты росли как снежный ком. Но все обошлось, выстроилось, пошел навстречу Альфа-банк. Энтузиазм людей, которые в этом участвовали, собственно говоря, и победил.
Ну и кто дышал на ладан?
Возрождение ядерного экспорта — это подвиг тысяч людей, поистине героическая страница новейшей истории России. На этой странице записаны и поражения, и отчаяние, и надежды — все там есть, и все-таки мы победили.
Весной 1990 года я был делегирован в Университет Карнеги в США на двухмесячные курсы повышения квалификации для руководителей крупных организаций. В нашей группе было 30 человек: вице-президенты Boeing, General Motors, British Airways. В Питтсбурге же размещалась штаб-квартира Westinghouse — главного конкурента России в атомной энергетике. Я попросил устроить мне встречу с одним из их вице-президентов. И получил ответ в том духе, что атомная энергетика России дышит на ладан и в руководстве Westinghouse не видят резона даже для короткой встречи.
XXI век показал, чего стоили прогнозы нашего главного конкурента. Westinghouse потеряла лидерство в мировой атомной энергетике, которое по праву перешло к «Атомстройэкспорту».
Источник: Страна Росатом